Духовный поиск на святой земле

Дружба народов проявляется на хадже

Мы с моей давней знакомой Гюзель находимся в достопочтенной Мекке, в мечети аль-Харам. Как мир тесен, встретились мы с ней здесь случайно. При последней нашей встрече в прошлом году ни она, ни я не были уверены, будем ли в хадже. В мечети она, со своими спутницами с киргизского рейса, проводит всё время от утреннего намаза до глубокой ночи. 

— Гюзель, в этом году ты совершаешь хадж. Расскажи, пожалуйста, о своих впечатлениях.

— Всё это описать словами просто невозможно, надо здесь быть, во-первых; а во-вторых, если ты знаешь историю, знаешь, зачем приехал и куда приехал, и что ты делаешь, совсем по-особенному всё это ощущается. То есть, для некоторых это, может быть, как экскурсия, а некоторые совсем по-другому всё воспринимают.

Впечатления такие: понимаешь, что скоро нам надо будет уже уехать отсюда, пока не осознаешь, наверное, этого. Тут я в такой мир попала, где люди ходят и друг другу улыбаются, все проявляют терпение. Все вокруг молятся. Все мы тут дышим одним, и у всех цель одна. А по возвращении домой, там уже начнётся совсем другое. Начнётся мирская жизнь, абсолютно разные люди встречаются, разные ситуации, у всех разное воспитание.

— Что тебе больше всего здесь запомнилось, понравилось?

— Мне, конечно, больше всего понравилось в Медине. Мы там были всего три дня. И три дня мы прямо жили в этой мечети. Потом мы поехали в достопочтенную Мекку. Нам повезло, паломников немного было, и тавафы (обход вокруг Каабы) мы на первом этаже совершали. И в местечке «хиджру Исмаил» тоже были. В той части, которая относится к Каабе, дворик. Побывать там означает побывать внутри Каабы. Мы там тоже молились.

— А как вы туда попали?

— Я смотрела на него издалека, и думала, что туда попасть будет невозможно. Что туда не пускают. Мы протиснулись (смеётся), туда пускают. Просто нужно стоять до последнего, пока не попадёшь. Люди выходят, ты заходишь. Мы там молились, несколько раз. И Каабу поцеловали и обняли.

— Я видела, там даже взрослые мужчины падали.

— А мы четыре женщины. Пока одна молится, другие круг держали, и так по очереди.

— Как вам удалось к Каабе так близко подойти?

— В общем, сначала нам сказали: вы туда даже не пытайтесь подходить близко. Когда мы шли, то просто держались рядом с Каабой. А там как раз место освобождалось. И так получалось, никто нам не мешал, и мы никому не мешали. Просто надо и другим место быстренько освобождать.

— А к чёрному камню тебе как удалось подойти?

— В общем, сделав первый круг, поняла, что туда подойти будет сложно. Потом стала смотреть, как люди залезают на выступ Каабы. И я тоже залезла туда, и по стенке начала передвигаться. А снизу меня мои женщины держали. И потом только помню, что я камень тронула — и правой рукой, и левой, и двумя руками. Потом один африканец мне говорит: «Ну хватит уже, другим тоже дай!» А я смотрю: спуститься-то невозможно. Там давка, наплыв людей. И я думаю, уже всё, наверное. Потом какой-то большой высокий африканец руку как удочку туда закинул, поднял меня и спустил на землю подальше от давки. Затем уже все мужчины там выводили женщин, помогали им выходить.

— Твои впечатления от таких же паломников?

— Очень хорошие. После намаза знакомишься с иностранками, общаешься на ломаном английском, на ломаном арабском. Интересно. Со многими я здесь познакомилась.

— Хочешь ещё сюда приехать?

— Не хотелось бы мне каждый год сюда приезжать. Нет, как и жить, не хотела бы здесь.

— Почему?

— Хочется по этому месту скучать. И хочется ценить всё это. А когда каждый год приезжаешь, уже, наверное, по-другому всё воспринимаешь. Думаю, хотела бы приезжать сюда раз в 3-4 года.